Я раздеваюсь. Робким младенцем
Вновь рассекаю стихию.
Вижу в ладонях разлитое сердце
И откровенье рябины.
Снова я ваш, позабытый и горький
Праздности сытый пришелец,
Угомоненный несыгранной ролью
Непересчитанных мельниц.
Я раздеваюсь, плачу и каюсь,
Страхом сошедший в неволе.
Зелени, свету, цветку удивляюсь,
Запахам рыжего поля,
Детской улыбке, малости самой,
Той, что витает и льется
Старым напитком на рваные раны,
Влагой родного колодца.
Я раздеваюсь. Взглядом касаюсь
Прадедов строгих портретов…
Сонно уносит, в цветах забываясь,
К сроку поспевшее лето.
Грудью, спиной необъятно живущих
Чувствую теплые нити.
И разгорается пуще и пуще
Солнце в лукавом зените.
* * *
По самому краю ступая,
По сучьям, колодезным блесткам,
Заводишь, моя дорогая,
За грань необжитого лоска.
И голос таишь, и обличье
В коварстве цветочных напастей,
В ковре и костре земляничном,
В полночной тоскующей пасти.
И горе мне, шедшему следом,
И радость, поющему взглядом
Твои вековые приметы,
Твои дорогие наряды.
Земля моя, женщина, семя
Я брошу в подол полотняный…
Поэтов убогое племя
Взрасти в тихой теми поляны
